Святослав - Боги с Родины. С Нибиру анунаки. 1 книга трилогии. Ритмика. Дополненный вариант
– Слышишь, – бараны, как визжат? Спасатели недалеко, по видимости бурятся [120], через завалы пробираются.
70
– Не слышу, огорчённо, Нинхурсаг ответил Уту. Бараны в голове такие, что начинай визжать, чтобы их заглушить, так надоели.
Я не уверен, что смогу заснуть, хотя, не псих. Как, здесь мне надоело!
Лежали молча долго. Поднявшись, Нинхурсаг Думузи попросил, чтобы не разбудил случайно Ута, взял коногонку и ушёл вперёд.
Думузи вслед за ним отправился вдогонку.
– Ты далеко? – спросил он Нинхурсага, когда тот повернул.
– Я реконструкцией, всех штреков занимался, и ответвления здесь знаю наглазок. Наш пай [121] давно прошли. Но пробираться ещё долго. Трудно идти.
71
В этих местах, к нам применяется копытная [122]. Рядом конечная коз остановка, орлов [123] недаром налетело.
Видно, волной сюда достало, понаворочала без меры, —
вертело порожняк [124], как захотела.
72
Звук, кажется, идёт оттуда, он показал рукой на ход, приваленный породой.
Прислушавшись, услышал и Думузи звуки буров – очевидный. Приблизившись вплотную к ходу, стал разобрать завал. Ход был с уклоном вверх, забит породой.
– Сечение – два метра. Нужно ползти, Думузи с сожалением подумал. Изведать ход желаю, быстрее встретиться с спасателем хочу.
Готов навстречу был к ВГСЧ отправиться без промедления, сомнений, размышлений.
– Куда ведёт? Вверх,…. непонятно? – спросил он Нинхурсага и, себя.
– Не знаю, тот растерянно ответил. Не было раньше хода никогда.
Возможно, создали рукав для воздуха недавно? Для этого предположения все были основания, оттуда свежий воздух поступал, тела приятно охлаждая.
– Тяжеловато будет, Думузи констатировал, смотря, куда-то в темноту. Подъём, под десять градусов. Тем более ползти.
– А нам туда не надо? – ответил Нинхурсаг и засмеялся. Но интересно. Вдруг, нас ищут там? Другим здесь взяться некому. Наверно, я попробую.
– И? Как тебя вытаскивать оттуда? За ноги, если, не дай Бог, случится что?
– Есть у тебя другое предложение?
– Нет. И твоё не лучшее.
– За неимением альтернативы, пойдёт, смеяться Нинхурсаг продолжил и, тут же в уклон юркнул, держа рукой головку коногонки. За мной не нужно лезть. Обратно, помешаешь, если мне нужно, развернуться.
Помни, что на тебе ещё и Ут, дружище. До скорого свидания.
Прошло минут пятнадцать-двадцать долгих, для ожидающего, много. Не было слышно из уклона звуков, за исключением бурения породы.
Видя абсурдность ситуации, Думузи мучился, переживая, как поступить не зная. Если не Ут бы, то давно полез за Нинхурсагом, следом….
Прошло ещё минут пять, десять. И, понимая, что, возможно, – необходима помощь Нинхурсагу, Думузи влез в уклон, слыша лишь звук баранов, стук в висках, движимой мыслью, – выбрался бы друг, благополучно.
Тот был значительно крупней Думузи и, нелегко ему передвигаться, в местах отдельных узких, особенно на поворотах. Через пятнадцать метров почувствовал усталость.
Кроме уклона, понял, – внутри, окружность была гладкой, как будто полировали. Чем дальше, тем сильней тревожился за Нинхурсага. Коленки ныли с непривычки и, спина ломила. Путь продолжал, спиной на пол ложился, секунды отдыхал, чтобы потом броском вперёд вновь устремиться, пока боль мышцы не скуёт и не придётся вновь ложиться. Примерно через метров восемьдесят-девяносто, уклон исчез, ход стал горизонтальным и, кроме этого расширился немного, в правильный эллипс перейдя из круглого.
Это позволило быстрей передвигаться. Вверху, на стенах, в свете коногонки отблёскивали жил вкрапления металлов драгоценных.
К ним присмотревшись, отдыхая, подметил, жилы, – каждая, вверху проходит, на уровнях, примерно одинаковых, а ниже, лишь ряды полос, – борозд заделанных. Создалось впечатление, что раньше жилы были в них такие же, их после разработки лишь, заделали породой.
– Но, как и кем? – мелькнуло в голове Думузи.
Отбросив мысли, перевернувшись, продолжил путь и, вскоре, вдали пятно увидел. В нём друга он узнал, а впереди него, был странный свет.
До Нинхурсага было метров сто, не меньше.
Ускорившись, насколько волучалось, стараясь побыстрей добраться к Нинхурсагу, как можно больше проползти, прежде чем вновь остановиться для отдыха. Он видел, что свет с пятном, не удаляются. Ещё немного, рядом будет с ними и, перестанет волноваться.
И, наконец, добравшись до него, в изнеможении, к нему он дотянулся, как можно ближе и, упал на спину. В том, что был это Нинхурсаг, не сомневался, да и, кому другому было быть, учитывая, – в выработке не было, ни рукавов, ни ответвлений. Хотя, тревоги чувство не покинуло. За время, что он полз к нему, тот позу положения не изменил ни разу.
– Нежели, что-то с ним случилось? – переживал Думузи, подвинувшись к нему поближе. Боги! Спасли нас после взрыва и, осадки кровли. Неужто Вы допустите, чтобы могло произойти, что либо нехорошее?
Отлёживаясь на спине, Думузи вновь рукой дотронулся к его ноге, тихо спросив:
– С тобой случилось, что-то?.
Тот не ответил ничего. Сердце Думузи сжалось медленно и, он от страха кулаком ему, по пятке стукнул сильно. Нинхурсаг признаков не проявил движения после удара даже.
Думузи растерялся. Не знал…, что делать дальше.
На берегу прекрасного большого озера, в пятидесяти метрах расположенного от ограждения, за домом, во время отдыха вечернего, пейзажем любовался Энки, величественных, неизведанных просторов, дикого края необъятного, саванной окружённого, лесами, джунглями вечнозелёными.
Группы колонн высоких, стройных пальм, по живописным берегам, с ажурными соединениями сверху, – парящими ротондами и портиками [125] перед прекрасным храмом жизни, прохладу создавали в духоте неимоверной, лета жаркого, неимоверно.
73
Здесь руководство от жары спасалось и нежилось в потоках ветерка, в гости заглядывающего, не случайно, из-за высоких гор, издалека.
Невдалеке расположились, преклонившись, – величественной статности и пышности, пониже пальмы, соответствовать стараясь, феерии убранства, красоте – гигантских родственниц, взметнувшихся, как будто в фейерверках, оттенков всевозможных и разнообразий, обворожительно прекрасных, бесподобных, зелёных вечно, – множество великолепий. Мест царственных, величие подчёркивая, склонив листву голов, ради приличия, с достоинством, немного вниз, надеялись, – в один счастливый миг произойдёт, – сравняются с сестрицами, прекрасными царицами великолепных мест, по красоте и статности, величию, став украшением чудес.
За озером, ущелья, горы и долины, обрывы живописные – скалистые, покрытые лесами и кустами. Красотами неописуемыми, взгляд анунаков постоянно ублажали, раскошной пышной зеленью, цветами. Одновременно, изумляя вечностью, и явной непорочностью с беспечностью, энергией спокойствия и умиротворения, струящейся из них с благововением.
Оазис посреди саванны, с акаций зарослями скудными, другим был миром отделён, как специально. Словно огромный храм земной, манил красой нетронутой природы, неудержимо и покойно, взгляд обратившего случайно.
– На Родине, таких мест не осталось. Был изумлён мгновенно Энки, – впервые видя красоту Земли, спустившись с челнока на землю.
– И были ли места прекрасные вообще на Родине – такие? – подумал Энки. Может, и были…, давно, настолько, что забылись. Нужно в архив задать вопрос. Ответить могут…, но и спросят, – зачем знать нужно? В какой-то степени, опасно. Подвох, «правдоискатели», во всём искать пытаются. Всегда, везде. Нужно подумать хорошо, внимательно, прежде чем обращаться. Земли и Родины пейзажи сравнивать и, любоваться виденным, открыто. Будто злорадствовать пытаюсь, что там красо'ты позабыты.
Диск солнца яркий, к западу клонился, играя в водной глади озера – палитрой соцветий сказочных, прекрасных, многоцветных, от ярко-жёлтых и пурпурных, красных, оранжевых и, розовато-фиолетовых, переливаясь и меняясь. И, у смыкания на горизонте, застывая, на мгновение.
Любуясь красотой Земной, не мог не восхищаться ей. Частично помогало отвлекаться, и от аварии – это занятие. С произошедшим взрывом под землёй, с обвалом и, возможно, с жертвами – контрактников. Найти рабочих не сумели, завалы не давали, спасателям искать по штрека. Завалов оказалось много. Что не удастся к ним пробиться сразу, понятно стало, добравшись к месту катастрофы.
Из клети выйдя, оценили последствия волны взрывной. Козы, завалы, повсеместно, путь преграждали им горой.
– Возможно, что не там их ищут. Но, где же нужно их искать? Оперативность, превратившись в закономерность и поспешность, став бесполезной, даже вредной, и не могла им помогать?
Нужно, на каски маяки установить им было, сейчас бы не искали их.
Нашли бы их, и под завалами. Мысль хороша, но поздняя.
Приходится искать их наугад, как в допотопном веке, пока надежда есть, – живые анунаки.
